Сегодня за обедом Люся по своему обыкновению читала вслух. На сей раз – русские сказки Афанасьева, светлой памяти дедушка и бабушка подарили мне трехтомник когда мне было на шестьдесят лет меньше, чем сейчас. Получается нечто вроде книжкина юбилея.
Прочитаны были две сказки – одна оказалась про трансвестизм, а вторая – про инцест. А вы говорите….
И вторая сказка закончилась хорошо: совратителя-купца царь велел расстрелять, а сынок от инцестуозной связи был очень милый парнишка и остался при государе.
Наверное, когда государя расстреливали, то расстреляли и мальчика, но это уже случилось после окончания сказки.
В семидесятые годы Одесскую Интеллигенцию можно было часто увидеть в баре “Красный уголёк”, где она попивала кофе с Одесской Литературной Общественностью. Одесская Литературная Общественность в то время косила под двадцатые годы – ходила с распущенными мелко завитыми волосами, в дедовской кожаной куртке и высоких сапогах, в кольцах узкая рука держала на отлете папиросу “Сальве”, которая дымилась на манер индийской ароматизированной палочки. Когда я зашел в бар выпить коктейль “Медведь”, я сразу увидел сладкую парочку в обществе еще одного достойного персонажа тех лет – Одесской Агентуры. Эта девушка отличалась стройностью при развитых “формах верхнего этажа”, одевалась во все французское и курила исключительно “Филипп Морис”. Ее неумеренное любопытство никого не смущало. Наоборот, с ней охотно общались, давая советы, как реформировать страну. Считалось, что она передаст эти соображения органам, а там разберутся и перестроят государство. Так оно в конце концов и случилось, но до этого оставалось жить лет двадцать.
А! – сказал я – три девицы под окном!
Не под окном, а под хмельком! – хихикнула в кулачок Одесская Интеллигенция.
Эх, кабы я была девица…-потягиваясь и потряхивая кудряшками томно потянула Одесская Литературная общественность.
И только Одесская Агентура промолчала – она напряженно прислушивалась к разговору за соседним столиком. Но, увидев меня, по своему обыкновению поправила чулок. Чулок был черный, кружевной, пристегнутый к черной полоске, уходившей под не слишком длинную юбку.
Одесская Интеллигенция перехватила мой взгляд.
Сволочь! – громко сказала она.
Все присутствующие приняли это слово на свой счет.